Солдатская сага - Страница 18

Так и ходили пару лет, пока духи не пришли к глубокому умозаключению: если устроить засаду и перестрелять саперов, то колонна останется без прикрытия и можно будет, не теряя людей на обстрелах, обойтись одним минированием. Замысел их удался — четверых солдат саперной роты отправили в госпиталь, двоих навсегда «домой», а очередную колонну довели с целым букетом подрывов.

Вот после того командование и ввело в практику боевые дозоры. Человек десять, след в след, шли метрах в трехстах перед саперами и, проклиная все на свете, смотрели больше себе под ноги, чем по сторонам. А еще дозорам вменили в обязанность на серпантинах и участках, где дорога опиралась на скалы, выискивать бортовые мины — нечто среднее между одноразовым гранатометом и взрывным устройством, игрушка очень дорогая и очень эффективная.

За три недели до начала операции Серега повел нас в саперную роту к матерому прапорщику-подрывнику на инструктаж. И потом водил ежедневно на два часа. Перед самой же операцией невзначай порадовал:

— Мужики! Мы в колонне — первые.

Кто-то поинтересовался:

— Вместо саперов, что ли?

Серега ответил:

— Не вместо, а впереди.

Деды сразу заартачились и начали стонать про дембель и про маму того, кто все это придумал. Серега долго смеялся, а потом, хлопнув в ладоши, сказал:

Ну, хватит, хватит! Что вы ноете? Успокойтесь — «черпаки» пойдут со мной, а вы, доходяги, — с замполитом.

Старички расслабленно выдохнули, да и мы обрадовались — с взводным по ровной дорожке шлепать, да еще летом, да еще и без пристального ока штабных отцов-командиров — чего больше надобно? Да и боевой пыл у нас в самом разгаре: до приказа — год, до дембеля — полтора с хвостиком. Пошли…

* * *

К середине первого дня проскочили точку Карамакар, спешились и потопали ножками. Жара под сорок. Через два часа начисто забыли о бортовых минах, а еще через пару — о минах вообще. До воды бы добраться! Потом вышли из положения — послали гонца к своим машинам. Через час он вернулся весь в пене, пыли и соли. У машин дорвался до воды, а пока до нас добежал, все вышло и высохнуть успело, одна радость — бронежилет изнутри мокрый все еще, распахнулся — продувает. Мы посмеялись и в один присест выхлестали всю принесенную воду. Послали следующего… Пока до «точки» добрались, до меня очередь быть гонцом так и не дошла — какое счастье.

На другой день было полегче — втянулись. Оказалось, что можно и на такой работенке с умом устроиться. Делали так: отрывались на километр-полтора, находили позицию с хорошим обзором, желательно в тени, и садились отдыхать, ждать саперов. Им же доставалось больше всех. Собаки у пацанов, и те к концу дня работать отказывались — морды в сторону воротили, и фляги с хозяйских поясов чуть ли не в наглую сгрызали.

В той колонне все, правда, было как-то подозрительно спокойно. Всего пару раз, через реку, мы заметили наблюдателей. Одного умудрился шлепнуть из автомата метров за семьсот сержант Куделя, единственный из дедулек, захотевший пойти с нами. Остальные исчезли. Разик обстреляли и нас, но как-то лениво, не заводясь и не очень прицельно. Саперы же наши не дремали: сняли несколько мин, и, кажется, фугас.

А за точкой Артедджелау Серега, шутя, подстрелил огромную птицу…

Поджидая саперов, мы в очередной раз залегли в скалах и вдруг видим то ли орел, то ли гриф идет на посадку прямо на наши позиции. Лежим, смотрим. Метрах в пятидесяти от нас и в нескольких шагах от обрыва орел сел. Серовато-коричневый, шея длинная, почти голая, и очень крупный — мне почему-то казалось, что они значительно меньше. Серега, не долго думая, медленно подтянул автомат, поднял, не спеша прицелился, и попал орлу в шею. Птица дернулась, припала на одну лапу и, как палку, воткнула голову в камни.

Серега заорал:

— Бобер!

Я сорвался и кинулся за добычей.

Недаром говорят — орел гордая птица. Пока я бежал, он с трудом поднял голову, в два приема встал на лапы и, пошатываясь, двинулся к краю обрыва.

Мне, честно говоря, было его откровенно жаль, но охотничий азарт молодого дурака перевесил. Я рванул затвор, вскинул и… не успел, — орел ринулся в пропасть. Добежав до края, я уже ничего не увидел. Может быть, ему удалось встать на крыло и уйти, или, скорее всего, орел предпочел погибнуть в ревущей Кокче, но не дать безмозглой солдатне свернуть себе шею.

На четвертый день мы дошли до точки Третий мост. Утром появились машины кишимского батальона — вышли встречать. Мы вздохнули посвободнее. Теперь на каждом километре можно было разжиться воды у рассыпанных цепью по-над дорогой БМПшек боевого охранения.

* * *

Уже под вечер, когда мы подходили к Кишиму, позади нас тяжко и страшно грохнуло. Можно было вообще в армии не служить, чтобы понять — не мина. Но мы все равно остановились и хорошенько осмотрелись. Серега, немного подумав, скомандовал:

Назад!

И правильно сделал, где подрыв — там и засада; отрываться не резон. Лучше уйти под прикрытие танков.

Мы потрусили назад и увидели жуткое зрелище. Посередине дороги, наискось, стоял развороченный корпус танка. Как издевательство над здравым смыслом на нем выглядели совершенно целые тралы — фугас сработал прямо под днищем. Впрочем, все по правилам: контактные пластины на два-три метра были выдвинуты от заряда, танк наехал передком, а фугас сработал на середине корпуса.

Танковая башня была сорвана и, перевернутая, валялась в десяти шагах от вздутого, покореженного остова. Во время взрыва, и это было видно сразу, сдетонировал находящийся внутри машины боекомплект.