Солдатская сага - Страница 93

После первой попытки самоубийства, через несколько дней, последовала вторая, еще менее убедительная. Из-за малых размеров камеры, а, следовательно, слишком короткого разбега, удар головой о стену вышел какой-то не впечатляющий, и очередного кандидата в покойнички, несмотря на сотрясение головного мозга и предполагаемую трещину черепа, даже не положили в санчасть. Правда, швы наложили профессионально и быстро.

После этих случаев неудавшегося суицида в дело вмешались особисты, и жестокие издевательства прекратились. Но, тем не менее «торгашам» несколько раз все же провели «санобработку жилого помещения». Процедура довольно-таки простая: на пол карцера выливается пятнадцатикилограммовый мешок негашеной извести и под порожек наливается холодная вода. Подследственным приходится стоять всю ночь в двадцатисантиметровом слое ледяной жижи в камере размером два на метр без единого окошка. Это самая зверская и в то же время почти узаконенная, довольно «безобидная» пытка. Да что там — пытка, так, баловство одно… «Дезинфекция».

За ночь вода полностью впитывается в цементный пол, газовый туман выветривается, а известковые разводы поутру выметают сами заключенные. Малиново-красные, поросячьи глаза и надрывный, с кровью, кашель списывают, как обычно, на порожденную «раскаяньем за содеянное» бессонницу…

Когда несчастные арестанты по шесть-семь раз на дню стали беспричинно падать в обморок и на ногах у них сплошной раной открылись незаживающие синюшные язвы, полкач принял решение отправить «торговцев смертью» под трибунал в Кундуз.

Что случилось с этими солдатами дальше, в полку так и не объявили. Вполне возможно, что, попав в кундузском гарнизоне на точно такую же, а может, и на еще более крутую гауптвахту, они до суда военного трибунала просто не дожили.

Глава 26

Ну а для четвертой мотострелковой все эти месяцы прошли, как всегда, не скучно. Без особых приключений проведя мартовскую колонну и сходив на ряд операций, рота всего лишь два раза попала в серьезные переделки.

В первый раз, при проведении рейда в район Санги-Дзудан, роту с перевала прижали к земле огнем крупнокалиберного пулемета. Воины ислама сидели в оборудованном доте и брать их штурмом через ущелье было бессмысленным. Поэтому рота, самоуверенно не обозначив себя сигнальными дымами, окопалась и спокойно ждала подхода вертолетов прикрытия. В итоге, не разобравшись, кто есть кто, ведущая «восьмерка» влепила в зарывшихся на пятачке солдат полкассеты НУРсов. И только по счастливой случайности никого не убило и не задело осколками.

Увидев под собой целый фейерверк сигнальных и осветительных ракет, летчики, словно в оправдание, через один заход в буквальном смысле слова перепахали и срыли вместе с находившейся там огневой точкой духов, весь скальный гребень перевала.

На вертолетчиков, несомненно, повлияло вот какое обстоятельство. При высадке подразделений в районе Санги-Дзудзан моджахеды превзошли сами себя и сбили три «борта». Один экипаж погиб полностью. Их «крокодил» рухнул в пропасть и там, взорвавшись, сгорел дотла. Пилоту другой машины, попавшей под огонь зенитного пулемета, куском лопасти, залетевшим в кабину, начисто, по самый пах, отрубило ногу. Последнюю «восьмерку» сбили во время десантирования над самой землей, и бойцы-пехотинцы отделались легким испугом. Несколько человек понабивали себе шишки, один, раньше времени выпрыгнувший из подбитой машины, сломал руку.

Начало было многообещающим. Но в дальнейшем операция закончилась вполне благополучно — потерь больше не было, как, впрочем, и особых результатов.

В другой раз хорошо перепало разведке, а за компанию и третьему взводу. Проводили реализацию разведданных в районе кишлачной группы Раджани. Уже закончив прочесывание зоны, вымотанные роты — а за ночь они по кольцевому хребту проделали переход в тридцать шесть километров — блокировали какой-то безымянный населенный пункт.

Спустившись на шмон, разведчики прямо в кишлаке неожиданно напоролись на хорошо организованную засаду. Моджахеды отсекли два взвода, потом перестроились, весьма хитрым маневром вынудили один из них засесть в нескольких усадьбах и больше часа держать там оборону. Четверо раненых сковывали маневренность разведчиков, а недостаток боекомплекта — огневую мощь. Положение сложилось настолько критическое, что, по словам ребят, они приготовили уже было гранаты, чтобы продать себя подороже, и были уверены в скором конце. А тут еще и раненые… Хуже всех было состояние одного из офицеров, получившего смертельное ранение в голову. Пуля, войдя в лоб между бровей, вышла из середины затылка. Не смотря на столь безнадежную рану, старший лейтенант в полубессознательном состоянии протянул еще около часа. Потом наступила страшная агония, и после десяти минут конвульсий он скончался.

Наконец появилось звено штурмовых вертолетов, и под их прикрытием взводу разведки удалось отправить на одном из них раненых и тело умершего офицера. Остальные ударили по моджахедам с воздуха, и разведчики сумели выскочить из кишлака. Как только пехота вырвалась из кольца, за дело взялись артнаводчики, благо — полк под боком, и десяти километров не будет…

В течении получаса на кишлачок из каких-то тридцати-сорока строений упало полторы сотни стодвадцатимиллиметровых гаубичных снарядов. Когда пыль и гарь немного рассеялись, то на месте домов можно было увидеть лишь остатки фундаментов да разметанные по беспорядочному нагромождению камней и щебня ошметки утвари.